Лагерь Ричмондов раскинулся на несколько лиг. Благо, время года и погода позволяла простонародью устроиться под открытым небом, рыцари же разбили палатки, а знатные лорды соорудили шатры величиною с целые жилища.
     Лорд Ричмонд расположился в гостинице и в этот вечер ужинал вместе со своими знаменосцами. Бумаги и карты были отложены в сторону, а зал был наполнен бесперебойным шумом, в который каждый здесь присутствующий вносил свою лепту. Натаниэль сидел за массивным дубовым столом и делил бутыль эля с единственным выжившим братом своего отца. Джой первым увидел появившуюся в гостинице фигуру молодой девушки, встретив ее взгляд изумрудно-горящими глазами. Знаменосцы стали умолкать по одному, и в наступившей внезапной тишине Натаниэль обернулся к ней.
     -Анна?! – голосом, наполненным тревогой, произносит граф и встает со своего места. Последняя их встреча была ужасна, однако он, кажется, позабыв обо всем, что было, моментально подходит к ней, оценивающе вглядываясь в ее глаза, - Боги, что ты здесь делаешь? – спрашивает мужчина и не получает ответа, осознав, что разговора в присутствии стольких людей у них не получится.
     Слава Творцу, это понимали и остальные.  Сир Уиллас первым последовал за Натаниэлем и преклонил колено перед графиней, выказывая свое уважения, - Леди Анна, вы остаетесь прекрасной даже в столь тяжелые для страны времена. Рад вас видеть! – он припал к ее руке, а Натаниэль , глядя на это, думал о том, что сейчас бы что угодно отдал за то, чтобы сделать тоже самое. Возможно, в таком случае она бы его простила?
    -Милорды, вне сомнения, нам следует покинуть это помещение и позволить графу и графине поговорить с глазу на глаз, - вдруг, Нат снова слышит голос сира Уилласа и чувствует, что многим обязан этому человеку. Иногда, его поведение казалось графу вовсе не достойным, но в такие моменты сир Уиллас, безусловно, оправдывал не только звание гвардейца, но еще и приближенного Натаниэлю. Ведь граф теперь не понаслышке знал, как иногда непросто бывает сохранить свою честь в глазах окружающих.
    Знаменосцы подходили к Анне и один за другим преклоняли колени, выказывая ей свое уважение, а затем, откланявшись, покидали гостиницу. Если бы они только знали, каким непростым будет разговор, когда последний из них покинет помещение. В прочем, Натаниэль был готов не просто признать мерзость своего поступка, но и взять всю вину на себя. Прошло уже столько времени с событий той ночи, но воспоминание о ней по-прежнему отчетливо хранились в его голове. Нат помнил ее слезы и мольбы, как помнил и то, что даже не попытался остановиться. Помнил, как хотел сделать ей больно за то, что она его не любит. Так зачем же она приехала к нему теперь?
     -Анна, что-то случилось? – повторил свой вопрос Натаниэль, когда гостиница была полностью предоставлена только им одним. Конечно, Ричмонд бы ни за что не поверил, что после всего того, что было, супруга решила приехать в лагерь по своему желанию. Мысли на этот счет были одна хуже другой, и Натаниэль не просто не хотел их озвучивать – не желал даже о них думать.

- Нет, в Рич Хилле все в порядке, - произносит Анна, и Натаниэль чувствует, будто бы тяжелый груз упал с его плеч. Он хочет спросить об Арианне, о Джоффри, но все это мужчина сделает потом. Сейчас же его интересует  лишь Анна, проделавшая такой значительный путь и не побоявшаяся снова встретиться с Натаниэлем лицом к лицу. Все эти месяцы вдали от дома, Натаниэль старался подавлять свои мысли о ней и о той ночи, что, казалось, отдалила от него супругу навсегда.
    Однако она здесь. И снова говорит с ним, хотя слова девушке даются совсем непросто. Граф видит это, но не пытается перебить ее, наблюдая за тем, как резко и неожиданно меняется ее настроение. К ее глазам то подступают слезы, то она, вновь набравшись мужества, начинает говорить быстро и уверенно. В конце концов, огибая столы, Анна даже улыбается, предавшись воспоминаниям о былом. Но тут же она вновь отдается грусти и наконец признается, что же действительно заставило ее приехать сюда.
    Она боится. Боится потерять его, потому что все еще любит. Озвученное женой стало для Ната неожиданностью, но в искренности ее слов невозможно было сомневаться. Мужчина преодолел расстояние между ними в несколько шагов, взяв ее руку, что в напряжении перебирала плащ, и поднес ее к своим губам. - Прости меня, Анна, - говорит граф, целуя ее руку. Кожа на ее руке чувствуются его губам такой нежной, что мужчине не хочется ни на миг отпускать ее, а это проявление нежности становится едва ли не единственным спустя долгое время. Но мысль о том, что Анне затянувшийся контакт с его отросшей за пару недель щетиной становится неприятен, заставляет его отпустить ее руку. Но он должен был объяснится за все то, что натворил перед отъездом, - Я был не в своем уме, прости, что сделал тебе больно, - Натаниэль совсем не уверен, что может подойти ближе, однако, невзирая на все сомнения делает это, - Я больше никогда не причиню тебе боли. Что бы не случилось, ты нужна мне рядом, и я хочу видеть тебя счастливой. Я люблю тебя, - говорит мужчина, запуская свою руку в ее волосы, тем самым притягивая к себе, - Разреши мне доказать это, - он просит у нее разрешения, и в этот раз Анна сама настроена на то, чтобы дать ему положительный ответ. И тогда Натаниэль целует ее, вкладывая в этот поцелуй все те чувства, которые последний год он держал лишь при себе. Его рука мягко поглаживает ее по волосам и не опускается даже после того, как ее пухлые губы, резко сомкнувшись, отдаляются от него.
      - Простите, милорд, - Натаниэль поворачивается на голос молоденькой девушки и узнает в ней чашницу, которую совсем недавно отправили за штофом вина, - ... миледи, - произносит она смущенно, не признав в Анне графиню. Должно быть, сейчас ее сознание уже напридумывало много различных вариантов о том, кем могла быть таинственная незнакомка в объятиях графа, и почему-то Нат чувствовал, что ему бы понравился любой из них. Легкая улыбка проскальзывает на его лице от мысли о том, что завтра весь лагерь будет судачить о том, как среди ночи к их господину прискакала длинноногая красотка и, едва успев приехать, предалась с ним жаркой любви. Кто-то будет вразумительно объяснять, что это леди Фаулер приехала по неотложным делам к мужу, но большая часть из них будет уверена, что молодая дева приехала вовсе не за этим. - Принеси для моей гостьи чего-нибудь съестного, - приказывает чашнице граф, когда та разливает вино для него и Анны. Ведь она, наверняка, голодна после столь далекого путешествия.
      Вскоре они садятся за стол, и все это становится довольно милым событием. Однако появление в лагере Анны не столь безопасная вещь, как она могла бы подумать. - Мы ведь здесь не кабана гоним, - вдруг говорит Натаниэль, не в силах составить Анне компанию в ее трапезе, - Будет безопаснее, если ты уедешь, - вне сомнений, мужчина бы предпочел проводить все оставшиеся вечера в своей жизни именно в такой компании, однако его предпочтения ничего не значили в вопросах о ее безопасности, - Я провожу тебя с людьми завтра на рассвете.